Трудно найти аналог работам благовещенского художника. Их не с чем сравнить, поэтому остаются они вне как-либо классификаций. На взгляд всё просто: потемневшие, будто от времени, лики русских святых, Иисуса, Богородицы. Материал — тоже традиционный для икон, дерево. Вот только сам рисунок следует не столько византийским ил русским канонам (хотя и они соблюдены), сколько фактуре дерева, узору его годичных колец. Пятнадцать лет назад монументалист, выпускник Строгановского училища, пришел к этой технике, настолько новаторской, что ее существование пришлось утверждать в 1995 году патентом. Тихомиров назвал свой стиль «оконописью». Это не совсем иконопись, но смысл иконы — окна в мир горний — в творчестве художника сохранился.
Интересно что выставка живописца из Благовещенска лишь формально относится к празднованию 400-летия Томска.
— Мы разместили эти работы в любое другое время, — сказал директор Музея истории Томска Анатолий Сергеевич Алгин, — но сейчас сделать это оказалось проще: меценаты к юбилею более охотно откликаются на предложения музейных работников.
При этом по признанию Агина, данная экспозиция — чисто авторский проект, а не отражение кураторского вкуса и не плод изысканий последнего. Иницаоторами выставки стали энергичные люди из Томского землячества на Амуре, чья штаб-квартира находится в Благовещенске.
— Я сам лишь недели две как узнал о существовании такого землячества, — признался Алгин. — Организация и согласование шли непосредственно через мэрию. Инициатива же всецело принадлежала бывшему томичу Николаю Николаевичу Приходько. Мы знакомились с работами по факсу. Но нашу готовность принять художника поддержали и коммерческие структуры. Доставка работ, гостиница и фуршет на открытие — их заслуга. Данная экспозиция — первый шаг в восстановлении связей бывших горожан с «исторической родиной». Думаю, наше сотрудничество будет продолжатся. Ещё раз повторяю, я лично не привязываю выставку Тихомирова к юбилею. На мой взгляд, это очень интересное событие само по себе и оно не нуждается в какой либо привязке. Правда, расхваливать картины -неблагодарное занятие. Пусть лучше каждый придет и составит сам о творчестве художника свое мнение. Но я могу сказать, что сейчас у Александра Тихомирова идет параллельно выставка в Красноярске, и председатель тамошнего Союза художников высоко оценил творчество Тихомирова, и сказал, что у них его работы пользуются большим успехом.
Называется: звезды сложились. Теперь и мы имеем возможность узнать еще одного интересного мастера, к Томску, что немаловажно отношения никакого не имеющего. Имеющие-то захватили львиную долю выставочных площадок, и, чтобы они «потеснились», нужно быть художником мирового уровня.
Сам автор, кстати, прибыл на вернисаж в Томск. Мы застали его в номере гостиницы.
— Александр Евгеньевич, ваши работы — не живопись и не графика, им трудно найти аналог. Все таки в какой технике вы творите?
— Вы знаете, деление на живопись графику — довольно условная вещь. Я предпочитаю оперировать понятием «произведение». Но тем не менее мои работы формально ближе к живописи. Они полихромны, а там, где присутствуют теплые и холодные тона, принято говорить о живописи. К графике же относятся конкретные техники, как-то: карандаш, тушь, акварель, хотя итальянские мастера делали акварелью подмалевки своих масляных работ.
— Однако мне все же сложно говорить в вашем случае о чистой живописи. У вас сильно эксплуатируется фактура материала, что приближает ваши иконы-«окна» к пластическим видам искусства. Живопись ведь — это всегда стандартная грунтовка.
— Дело в том, что если исходить из сути моих работ, вспоминая о том, что Бог создал все, то Его отпечаток есть и в дереве. Выявить лик создателя во всем -моя постоянная задача. Отсюда и тот аскетизм, и тот минимум средств, которыми я пользуюсь. Все уже есть в создании. Мне остается лишь нанести два-три штриха, чтобы выявить присутствие Божества. Выявляю я это присутствие либо темперой, либо акрилом и закрепляю, консервирую жидким воском. Поэтому по технологии мои работы все же ближе к живописи. А по восприятию? в конечном счете не принципиально.
— Вас не смущает, что традиционные иконы в отличие от ваших, были яркими, светлыми, красочными?
— В принципе, духовное — это та тончайшая материя, которую нельзя пощупать. Это не тот сотворенный свет ,который мы видим, но тот нетварный, фаворский свет, которого мы в обычном состоянии видеть не можем. Это тот свет, при виде которого мы бы ослепли, явись он нам во всем своем блеске. Это тот свет, который нельзя отобразить земными средствами. Мне кажется, проявленность духовного в нашем быту, трудность его постижения должны выражаться скупыми красками.
— Этот свет — не та ли «слепящая тьма», о которой говорит Дионисий Ареопагит в терминах, принятых в апофатическом богословии?
— Наверное, да. Это то, что не тьма, но и не свет, а нечто еще больше, непостижимое в своей сущности.
— Если бы не амурские томичи, не юбилей города, случилась бы эта выставка?
— Знаете, для меня не существует «если». Я живу данностями. Видимо, так было угодно Богу.
Источник: Газета "Всё для Вас", №31, 18 августа 2004 г., г. Томск